Да что тут происходит!
Вышел Сотников в странном виде — весь взъерошенный, потный и злой.
— Ага, пришли. Как там, тихо?
— Где? — не понял я.
— Где, где, на лестнице!
— Ну, да…
— Отлично! Якуб, давай наружу, никого и никому. И близко не подпускай.
Мы подобрались.
— Автоматы-то нахрен взяли? Кладите на стол и пошли.
— Да что делать-то? Александрович, что ты нас кругами водишь!
— Какими кругами… Таскать пошли.
Он открыл дверь в операторскую.
— Проходите.
На гладкой чёрной панели поставки лежала большая пачка металлических листов.
— Дюралюминий, медь, титан, цинк. Восемьсот килограмм, двухдневная поставка, — вздохнул Главный.
— Так, а что раньше-то не убрали? — поинтересовался Монгол, присаживаясь на корточки и оценивая предстоящее. — Вызвал бы грузчиков…
— Так вам Юрка не сказал? Молодец, уважаю! Как бы я всё это раньше убрал, если металл только что упал? — Сотников довольно посмотрел на нас.
Охренеть.
Это что же получается…
— Подожди, Алексей, — я медленно выдохнул вопрос: — Как это "упал", если канал закрыт? На двенадцать, млять, дней.
— Да ни хрена он не закрыт, — спокойно признался Сотников. — Рукавички разбирайте, а то руки изрежете. Таскаем в соседнюю комнату, складываем компактно, нам туда ещё много чего складывать придётся, весь означенный срок. Пока вот металл листовой. Завтра мерительный инструмент потащу в ассортименте, приборы.
Ну, Вотяков… Ну, жучара! А артист-то какой!
Конечно, без него Сотников провернуть такую афёру никак не мог, он же, типа, с египтянами связывается, с франками. Ну, иллюзионисты, неужели и Нафаля подбили? Может, ещё и французский президент на такое пошёл? А что…
— Так ты, Леша, значит, народ в блуд ввёл.
— Ха! Я их из спячки выбил, пусть и пинком! — Сотников выпрямился, посмотрел на нас весёлыми глазами. — Ну, мужики, никак не мог заставить, что только не делал… Ничего не помогало, ни уговоры, ни приказы… Планировали, прикидывали — а всё на месте стоит! А теперь? О, как забегали-то! Красотища! Искры из-под копыт, реактивные струи из задниц! Все бодрые, инициативные, сообразительные до изумления. Что и требовалось. Ладно, язык прикусите, и давайте по парам. Ты с Бикмеевым. Через сорок пять минут устраиваем перерывчик под кофе. А Якуб пусть на шухере постоит.
Я потом долго думал, кто бы из друзей-знакомых, и что, сказал бы про такой Ход, узнай он про эту, навеки похороненную нами Тайну. Дугин матерился бы. Гоблин — похохочет, да и всё. Мила, например, определила бы Сотникова в классные мужики, а Зенгер обиделась бы месяца на два…
Но всё это не важно.
Он заставил Переключатель провернуться.
И запустил, наконец-то Процесс, делающий нас взрослыми.
Попробуй теперь, останови его.
Вотяков, скажу я вам, тот ещё мотострелок и ещё более "тот" — егерь.
Но соображалка у главного радиоспеца резвая, толк из него будет. Да и физика вполне, хоть он поначалу и прибеднялся. Ну, а что, по крышам лазит, тяжести на высоту таскает.
— Так, теперь деталировка номер… сколько там, Юр?
— Семь.
— Номер семь. Давай повторять урок с самого начала, прессуй под каску. Порядок: я иду первый, Гоблин замыкает. Ты в центре. И твоя сторона левая.
— Всё же, почему именно левая?
Вот этим и отличается простой нормальный работник поля боя от умненького офисного "додика", молча выполняет, а тому всё знать нужно, всё "додик" уточнить хочет. Как правило, после уточнения ничего не меняется.
— Ты правша?
— Конечно, — чуть ли не возмутился ученик. Действительно, чего это я спрашиваю об очевидном.
— Не "конечно". Но конкретно ты — правша. У тебя щас ствол куда смотрит? Влево, — терпеливо пояснил я, тут же картинно теряя терпение, старый приём. — Вот пусть туда и смотрит! И вправо ты его будешь ворочать только в определённом регламенте!
— Да помню я, помню, — устало отозвался он.
— Так какого болта ты через меня тянешь?! Давай ещё раз.
Мы вновь выстроились в походную "нано"-колонну.
Сцена для репетиций отменная, тут отличный полигон, антураж Промзоны будто создан для компьютерного шутера. Приемлемо.
— Пошли.
Вот и траверз мишени. Сейчас он типа первым из группы обнаружит опасность, но не со своей стороны.
— Справа объект! — вполне достоверно рявкнул Юрка.
Я на автомате чуть присел с поворотом, навёл ствол и тут же дал отбой, раньше начала своего движения увидев ошибку.
— А-атставить! Юра, ствол твой где! Ты меня опять застрелил.
Да он уже понял, он всегда понимает. Ум. А вот рефлексы отсутствуют. Ум без тела.
— Стоп, давай поговорим. Садись, на…
Мы сели на травку.
— Тут такое дело, Юрок, я одного только не пойму: вот вы все такие вдумчивые, в техно-интеллигентом звене? Неужели нельзя сработать нормально — просто запомнить и сделать? Ну почему все время через нервы и срач, а?
Молчит.
— Мы сталкеры, Юр. У нас тапки жестяные и две головы. Мы не столько против людей в этих лесах, сколько против зверя, увидишь ещё, какого… Ты себе не представляешь, как они прыгают. Тебе такие морды ни разу не снились. Когда увидишь их вблизи — всё из башки выстудит, это фактор! Это, парень, такой фактор, что у спеназовцев трусы тяжелеют! И потому у нас по-другому, всё, Юра!
— Я помню, — приглушённо повторил радист.
Хорошо, что он спокоен в обучении, этому его Гоблин учил — научил, похоже. Иначе сгорел бы парень на таких уроках.