Стратегия: «Замок Россия». Том 2 - Страница 58

— Нет! Ещё есть вопросы. Аппарат УЗИ и рентген. Кто у нас на них работает и читает информацию с экрана? Ну, рентген-снимки читать можно, на простом уровне, а вот УЗИ — сложнейшая задача, дело не одного года обучения, причем по органам. Так что, и такие спецы нужны. Впрочем, я уже поняла, что тут мне лучше общаться с Демченко, — съязвила главврач, а Сергей качнул головой, показывая, что всегда готов принимать заявки.

— Учтите, у нас уже идут суточные дежурства врачей. Медсестёр, по-хорошему, вообще должно быть в три раза больше, чем врачей, плюс санитарки. Имеющимся составом я такую работу надёжно не организую, люди просто помрут от истощения и усталости. А есть ещё и сложные операции, с послеоперационным наблюдением, ведение больного, уход, кормление и прочее. Египтяне своих возят каждую неделю. Добавились немцы. Численность анклава растёт. Где мне взять людей?

— К чему это вы? — поморщился Сотников.

— Надо набирать из новеньких девчат дополнительных медсестер, чтоб крови и гноя не боялись. Учитывая продолжающиеся боестолкновения, пора создавать отделение реанимации, примем за факт, что сосудистый хирург войдёт в строй. А из всех вояк, закончивших наши курсы первой помощи, отобрать наиболее толковых и отправить их на курсы санинструкторов. У сталкеров уже есть такой — Бикмеев. А Бероев пользуется тем, что войско у него в Замке базируется! И самое главное… Пора начинать учить нашу молодежь медицине. Надо открывать медучилище. Мы готовы самостоятельно…

Справа громыхнул стул.

Над столом многообещающе поднялась Климова Юлия Павловна, директор школы, глава системы образования анклава.

Ну, всё, амбец. Сейчас начнётся. Все знают, как эти две фурии относятся друг к другу. В такие минуты хочется искренне пожалеть Командора.

— Алексей Александрович… Я категорически против попыток служб и подразделений организовывать так называемые "учёбы" своими дилетантскими силами. Некоторые считают, что обучение заключается в наладке людей-роботов. Некоторые не понимают, что образование есть целый комплекс мер, направленных на…

Но Сотников, заметив, как стремительно наливаются кровавым прищуренные глаза главврача, поступил в высшей степени мудро.

— Достаточно, девочки! Брейк.

"Девочками" этих двух матрон в анклаве позволительно называть всего трем лицам: Сотникову, Грише и Гоблину. Этим двум неандертальцам женщины вообще многое позволяют. Честно, не понимаю этого феномена.

— Через полтора часа после совещания обе ко мне. Там и осудим. Всё, садитесь обе, — Командор довольно потёр руки и улыбнулся.

— Продолжим? Кто следующий?

Вот и что мне тут делать?

Я в прошлый раз тоже решил выступить, ага. Больше не буду. Даром, что начальник, а как были мы вдвоём со Степом, так и остались, штатное расписание не изменилось. А разъездной мастер мне позарез, как нужен. Ну, вот и решил попробовать. Такого успел наслушаться за тридцать секунд обсуждения, что забил и забетонировал.

Пойду-ка я отсюда…

— Алексей Александрович, у меня связь с франками через семь минут, разрешите?

Сотников рассеянно скользнул по мне взглядом, кивнул головой. Вот и отлично! На таких совещаниях, как мне кажется, ничего делового не придумывается. Придумывается и решается после. Теперь я в этом твёрдо убеждён, особенно после случая двухмесячной давности, когда наш комфлота капитан Коломийцев в кои веки попал на совещание к Сотникову. Обычно его на таких мероприятиях не бывает, дёргают не чаще раза в три-четыре месяца, счастливый человек. Правда, недавно капитана опять приглашали, когда решали судьбу ограбленного зусулами немецкого пароходика, без деда, естественно, такой вопрос не решить.

И вот на том зимнем совещании, Дугин, в который раз, поднял вопрос о судьбе злосчастного токарного станка, утопленного прошлым летом. Главный механик постоянно переживал по утраченной металлообрабатывающей единице, всё планы строил, правда, вспоминал о станке лишь тогда, когда в производственных планах появлялись окна. "Утопленник" — больной вопрос для главмеха, вопрос чести, а не рациональности. Только вот усложнял он всё, как мне кажется. Дугин по-серьёзному решил подойти: искал среди населения ныряльшика-аквалангиста, попутно получая пенделей от Главного за намерение утопить ещё и человека. К капитану Дугин не обращался, у них не то чтобы контра, а такое своеобразное соперничество "всё знающих". Вот и ходил, эпизодически, с заявками подводного оборудования, надувных понтонов, супербуёв и прочего интересного. Но Сотников неизменно отказывал, соотнося такие "канальные" затраты с весом станины небольшого станка — а большего там вряд ли обретёшь, очень многое нужно будет менять. Дугин не сдавался, уверяя, что главное — зацепить станок, а там уж он как-нибудь его поднимет. Только дайте ему то, и это, и людей ещё. Умелых.

Слушал Коломийцев, слушал, а потом и говорит:

— Женя, с тебя три бутылки хорошего вискаря, и я этот станок зацеплю. И трос на берег положу. Цеплять будем сейчас, зимой, пока вода чистая. Скоро в верховьях таять начнёт.

Сотников с большим интересом посмотрел на капитана "Дункана". Командор человек азартный, такие заявы, как и многие, любит. Дугин пожал плечами, хмыкнул, вопросительно посмотрел на шефа. Шеф кивнул.

— Сделаем, Владимир Викторович.

На время операции по подъёму борт "Дункана" был закрыт для всех. Кроме меня. Я теперь как бы летописец, первый краевед. Обещаю написать Книгу по истории анклава, Летопись, самому страшно за такое слово, писать-то лень. Но на "цифру" фиксирую, что успеваю, коплю материал. Так что, меня дед пустил.