Стратегия: «Замок Россия». Том 2 - Страница 55

— Костя, ты хочешь сказать, что у вас уже есть производство такого уровня? — искренне удивился немец.

— Какой тут уровень, Эрих… Ещё плыть и плыть. Нас теперь заставили гильзы собирать, теперь все пулемёты с мешками, автоматные тоже собираем, по возможности, — слукавил я, ни черта мы не собираем автоматные, ленимся.

Но и тут скоро прижмут.

— Технари собираются пробовать переоснащать нарезные патроны, испытывать и складировать гильзы на будущее. Сейчас же только практики нарабатываются, опыт, оборудование отлаживается. Пока поставки есть…

Немец забрал "хаудах" вместе с причиндалами и чехлом для переноски, и прямо тут же начал заряжать стволы. Не терпится!

И тут я понял, чего мне не хватает.

Зусулов!

Отчаянно, просто по-мальчишечьи захотелось, чтобы именно сейчас, в этот самый момент на Новый Берлин напал супостат — хер с вами, валите в любом количестве, зуавы и зусулы, панфиловцы готовы к отражению атаки и переходу в наступление с выходом на новые стратегические рубежи! Хоть полсотни давай, аж руки зачесались.

Я прислушался.

Стрельба в лесу затихла.

Не сбыться твоим желаниям, Кастет…

Ну, какой "зусул" полезет на такую акустическую огневую плотность? Разве только… а у них штрафбаты имеются?

Ну, да, идут, машут. Вон они, возвращаются, усталые, но довольные. Теперь лишь бы германцы медвежьего мяса не наелись от радости, мы-то потребляем медвежатину только после анализа в лаборатории медцентра. Правда, пока ни одного заразного медведя не попалось — чистый мир, незагаженный.

На площадку донжона пулей выскочил вихрастый малец, поглядывая в мою сторону, что-то быстро доложил Вайнерту.

— Дружище Кастет, как докладывает наш радист, связь появляется! — объявил мне заметно заволновавшийся Эрих. — Сейчас сюда поднимется дежурный стрелок.

А я вспомнил ещё одно важное немецкое слово и, протягивая руку в направлении лестницы, предложил немцу:

— Vorwarts!

И взял рацию.

Пш-шш…

— "Гоблин" — "Кастету".

— В канале такой орёл!

— Ты клешнями-то пошевели, орёл. Связь пошла.

— Принял, бегим.

— Как там?

— Много мяса и волос. На весь лагерь, ещё и "крытке" хватит…

Вот и ладно.

Эх, зусул, зусул, почему ты такой ленивый, почему не идёшь под пульки? Тут такие сюрпризы тебя ждут. Да и новый джип пригодился бы.

Камин уже притушили, жарко.

Гоблин сразу перешёл в закрытый телефонный режим, слишком много говорить придётся, что бы радионормами манерничать. Что говорят с той стороны — не слышно, что говорит Гоблин — слушайте все. Они и слушают. Мы с Мишкой решили не прятаться. В открытую играем. Не знаю, насколько круто мы косячим, с точки зрения дипломатии, но мы решили так. Если хочешь забрататься — делай всё сразу с открытым сердцем, люди всё видят, всё чувствуют. Ну, а если ошибаемся, и на немцах обожжёмся… Что же, это тоже экспириенс, как сказала примкнувшая к Эдгару не один раз перверсированная девица Лилит, наступив в лесу на ежа.

В общем, мы слышим только его речи.

А речи гоблинские таковы, что и шифровать порой не надо. Хоть и старается, но в такие моменты это бесполезно, перейдёт на сленг. Но я пересказываю бургомистру суть и настроения. Сидящая сбоку немка тоже еле заметно двигает губами.

— "Башня", нормальный сигнал? Юра, как я там у тебя?

— Ага… Ништяк. Значтак, инфа высшего порядка, всё под запись и давай в рубку Главного!

Пш-шш…

— Да жду, жду…

Мишка повернулся к нам:

— Плоховато, но слышно. За президентом пошли, он там рядом.

Пш-шш…

Гоблин покрутил ручки.

— Главный? Наше вам с кистями. Короче, мы немцев нашли. Немцев, говорю! Мля, глухие… — Гоб зачем-то потряс трубкой.

— Поняли там? Ага. Восемьдесят пять километров по нашему берегу от Хребта… Что? Да кули повторять, что вы сразу запись не включили? Ну и записывайте тогда!

— Нет, там устье реки Шпрее. Ну да, Шпрее. Вверх километров пятнадцать от устья, южный берег. Не, это потом расскажу, мелочи…

— Давай я сразу самое горячее, а? У них вариант "один-ноль". Да сами офуели вдупляк!

Вариант "один-ноль". Мы давно уже протёрли все возможные причины отказов "запуска селективок", ещё когда о пропавших украинцах активно размышляли, кстати, до сих пор о них ни слуху, ни духу. Даже коллегиально таблицу составили. Вариант "один-ноль" — смерть избранного на роль лидера в самом начале, причём, ненасильственная.

Очухался немецкий кластер, походил-побродил по двору, подождал у моря погоды. Потом немцы самоорганизовались, благодаря Ульфу Курцбаху, собрались в ратуше, и давай рядить, прикидывать… Послали группу добровольцев на обход и обыски, вот Эрих с другом этим и занимался. Добрались они до донжона, вошли в залу — а там мёртвый человек. Медики у немцев были, посмотрели — сердечный приступ, инфаркт. Разволновался избранный, не сдюжил. На столе — три листа бумаги, сталкеры притащили их в ратушу, начали изучать коллективно.

И случился коллективный же шок.

Многие другие народы на месте немцев просто перестали бы быть одним народом. Эти справились. Научниками германцы не были обделены, с реалиями разобрались, правильные прикидки сделали. Прыг, к пульту — мёртв. Ничего не сделать, просто мёртв, нет обратной связи. Ни запрос подать, ни "что ж вы делаете, сволочи!" крикнуть.

Вот такой старт…

— Покосило их нехило, восемьдесят девять человек в кластере… Не, не, они бойцами с судьбой расплатились. Ага… Тридцать два мужчины осталось. Что?

Пш-шш… Пш-шш…

— Громче говори! Громче! Вот так ништяк… Короче, "Дункан" пять часов назад к вам пошёл, по мачту забит… Что? Нет, больные. Больные, говорю! Восемь детей. Восемь! Кроме них, шесть женщин и два пацана. Есть инфекция от ранений, простудные. Сердечников? Щас гляну.