Стратегия: «Замок Россия». Том 2 - Страница 37

— Как так нарядить? — растерялся я.

— Всех начальников наряжают, — сообщила Инна.

— Нахрена!

— Так маскарад ведь, — резонно заметила невозмутимая Бероева. — Оргкомитет решил вас эльфом на сцену поставить. С луком настоящим, у сербов взяли боевой, напрокат. Профессора гномом, например. Бедного Уксусникова — назгулом. Иштван идёт белым магом. Он соведущий.

— Кто?! Чево-о-оо? — к чёртовой матери такой чай, все штаны мокрые! — Каким эльфом! Какой Оргкомитет! Какой "назгул"! Инна, это ты шутишь так?

— Алексей Александрович, что вы, — укоризненно посмотрела на меня дежурная, шумно вздохнула, — ну, какие под Новый Год могут быть шутки.

Венгр, значит, Магом, а папа родненький — эльфюгой пидорастическим? Обломитесь, ведьмы!

Хлоп! Да что такое! Ещё кто-то прётся. Да как они тут смену высиживают?

Не дожидаясь раскручивания в помещении дежурки тугой пружины новой антрепризы, я выскочил на улицу. На Зону пойду, за ворота, на волю.

Ох, хорошо-тихо…

Часовой стоит у ворот, мается в зелёной пуховке "Хан-Тенгри", сейчас это просто "парилка", их и брали с расчётом на действительно низкие температуры, каковые ещё впереди. Воин несёт службу без шапки, сам белобрысый. Кивнули друг другу. Его тоже эльфом нарядить, что ли?

Неба нет, сплошное разведённое молоко.

Падает слабый снег, сыплются мелкие снежинки. Падая, кристаллы разбиваются на части — представляю это, и мне слышится тихий хрустальный звон. Идеальная материковская зима, всегда бы так.

Пш-шш…

— "Кабарга" — "Контуру".

Ага. "Кабарга" это я. Это у меня сейчас позывной такой, "с рогами". Страшно? И я ничего не понял, когда Вотяков с Уксусниковым настаивали на этой "антилопе", млять. Говорят, есть такие радистские правила, особо важные позывные в эфире должны читаться при любых помехах, поэтому их выбирают из специальных таблиц.

А меня, оказывается, нужно шифровать.

Вот и выбрали, нелюди.

— Слушаю, — нехотя откликнулся "Кабарог".

Пш-шш…

— Три человека в пожарную группу на время сегодняшних вечерних мероприятий. Без вас "Берег" не согласовывает "Граниту".

"Гранит" — это Дугин. А Бероева я посадил почти под арест. Пусть сидит в Замке, любые выезды капитану до поры запретил, хотя тот и торопится жить, кичится здоровьем. Ну, мля, прямо пышет… богатырь с раной.

— "Контуру", согласовываю, под запись. Отбой.

Прямо передо мной самым настоящим проспектом лежит центральная улица Посада, на ней стоит уже десять домов. Здания таверны и магазина уже готовы, художнице отданы заказы на вывески. Еще шесть жилых зданий Посада в разной стадии строительства, они сформируют вторую улицу, перпендикулярную Главной.

А ведь мы так и не присвоили этой Главной улице название, даром, что месяц спорили, рядили. Два фонаря на столбах, этого освещения "проспекту" уже явно не хватает, после Нового Года Дугин будет ставить третий фонарь. Домики принаряжены, окна в ярких занавесках, проёмы приукрашены еловыми ветками, в каждом дворе — своя ёлочка и снеговик. Снеговики — вообще по всей долине натыканы, как и прочие новогодние сущности, некоторые снежные творения по размерам не уступают дольменам.

Постоял я, покурил. Пока тихо.

Пш-шш.

— "Кабарга" — "Контуру".

— Слушаю тебя, Инна.

— Оргкомитет в дежурке, запрос персональной дежурной машины. На всю ночь. Считаю нецелесообразным. Приём.

— "Контуру", не согласовываю. Пусть к Толкиену обращаются. Под запись.

Неподалёку от кузни ДТ-75 нагрёб большую снежную горку, дети с неё не уходят. Вот и сейчас целая ватага катается на самодельных ледянках.

Возле рынка суетятся разгоряченные Демченко с Кастетом, помогают Бронко Бронковичу ставить на вычищенную от снега площадку здоровенный и, соответственно, тяжеленный мангал. Или жаровню. Или чёрт его знает, как эта штукенция называется, — сварная конструкция, тяжёлая круглая решётка на ножках, с поддоном, по бокам теплоотражающие пластины. Вечером на жаровне сербы будут для всех желающих жарить какие-то немыслимые, как рассказывают слухи, "югославские колбаски". Такие запахи пойдут! Один раз славянские братья уже такое кулинарное шоу устраивали. Вот сталкера и вписались в помощники, чтобы первые сливки снять.

Подошёл к ним, поздоровался со всеми, пожал руки.

— Бог помощь! И с праздником.

— И тя с Новым Новым Годом, Командор! — Костя всегда бодрый, всегда готовый что-нибудь намудить. Доволен, как слон. Но от молодой жены уже сбежал, тусуется с друзьями, а жёнке, небось, спел про страшную нагрузку сталкера.

Морды красные, от мужиков пар идёт. А духан-то есть, есть!

— Вмазали, черти! — обрадовался я. И позавидовал.

— Есть немного, как не быть, день-то какой! — легко согласился Серёга. — Работаем, греемся. В общем, зашибисеем по тихой. Александрович, с нами будешь? Четвёртым, — Демон полез за пазуху, вытащил чудесного вида и приличного размера плоскую серебристую фляжку с золотыми всечками.

— Катрин мне передала, с Коломийцевым. Хороша, зараза!

— Катрин?

— Шутишь, что ли? Я её и не видел пока, всё подарочками обмениваемся… — махнул рукой Демченко.

— Но после Нового года забились совместный рейд замутить в сторону "неизвестных"… А выпивка хороша. Что-то типа коньяка, знаешь, шеф, эти франки даже самогон делают элитно. Так что, сорок семь грамм вдуешь? У нас уже и Деды Морозы тут были. Гы-гы.

— Не, ребята, спасибо, я вообще сейчас к себе пойду, рухну на тройку часиков, а то не выдержу ещё одну ночь бодрствовать, план верстали на первый квартал, — я с сожалением отмёл столь заманчивое предложение. — Ну, и вы тут не особо-то… Не увлекайтесь. Ёлки у нас завтра.