Стратегия: «Замок Россия». Том 2 - Страница 117

117

— Да чёрт его знает, — нехотя признался я.

Тут кого только не бегает. А если это была другая Платформа…

Здесь у нас не сибирская тайга и не джунгли, что-то среднее, совершенно разные участки встречаются, странный "микс" флоры и фауны. И рыси есть, и муравьеды. Черепахи ползают и ежи. Если встретим броненосца — ничуть не удивлюсь. И птицы разные: есть сойки, которых Сотников по таёжной привычке называет "кукшами", а есть цесарки, ибисы и пчелоеды. А уж разновидностей куропаток… Даже красные есть.

— А если опять обезьяны?

Я поёжился, машинально поправил ствол.

Тут ключевое слово — "опять".

— Можно допустить и агрессию приматов. Коли тут такие гиббоны, то "горные гориллы Промзоны" потребует от нас возвращения "сорокопятки", — попытался пошутить я. — Как думаешь?

— Да не… Горилла, наверное, пролезет, не знаю, — Юрка замялся, съезжая с прямого ответа.

— Угу. Тут ведь дело не в "пролезет". Эта линия кольев, вполне может быть, просто должна задержать врага на время, необходимое для прицеливания. Не дать ему быстро прорвать сетку.

— Ну, теперь-то её "колючкой" усилили, — неуверенно пробормотал стажёр.

— Думаешь, поможет? — посмотрел я на него.

— Ну тебя! Что делать будем?

— Ничего, на ус намотаем. Днём заснимем, зафиксируем, замеряем.

Щёлк.

— Как у вас?

— Закончили, уходим, доклад после.

— Принял, прикрываю, вокруг чисто.

Закрыв калитку, я посмотрел на здание заставы — окно еле светится, спит личный состав, кроме дежурного, лишь свеча горит на столе. Потом ещё раз, не без тревоги, оглядел "сетку" ограждения. Что-то хреновенькая у нас защита. Нам бы бронепанели с дредноута, да минное поле метров на триста по глубине… В балке задерживаться не стал, подхватил термос, оружие и, предупредив Сомова, двинул на пост номер один, наказав Юрке дожидаться сменяемого возле двери балка.

Вот и вышка. Выпала роса, ступеньки скользкие, подниматься нужно осторожно. Наверху я разложил принесённое, перекинулся с Мишганом по обстановке, пообещав, что радист всё расскажет.

Пш-шш…

— "Застава" — "Вышке".

— "Застава" на приёме, слушаю.

— "Гоблин" пост сдал, без происшествий.

— "Кастет" пост принял.

— Принято, удачи, мужики. СК.

Один в ночи, на высоте… Особое состояние.

Звёзд не видно, небо затянуто тучами и темнота полностью овладела этим миром. Мне было зябко, неуютно и страшновато, впрочем, тоже привычное дело. Хотя нет, сейчас что-то особо жмёт, набил себе тревоги в котомку. Включил я тепловизор, неторопливо, с паузами оглядел всё вокруг — нет причин колыхаться, но и спокойствия нет, это приемлемо для часового. Ветерок куда-то пропал — ни дуновения, а ведь в горах, да на вышке… Да так вдруг тихо стало, аж противно, ну, хоть птица бы какая крикнула в ночи глупое! Но как вымерло всё, нет проявлений жизни вокруг Промзоны. Хоть бы комарик пискнул над ухом.

И тут три крошечных светляка дворовых фонарей явились мне просто спасительным Божьим Сетом, надеждой и опорой, позволяющим всему притихшему живому дожить до рассвета. А рядом приготовилась к прыжку Тьма, из которой на меня злобно и насмешливо смотрят жадные страшные глаза. Бр-р-р…

Кто вы, черти?

Гориллы на стероидах? Морф-гиены или химероподобные кошко-змеи? Звероящеры? Слышь, Смотрящие, а вы этих тварей дочистить не забыли, часом? Отчаянно захотелось всадить длинную очередь трассеров в эту Тьму, посмотреть, как будут рикошетить пули, рассекая глубокими жжёными бороздами страшные рожи.

Я даже ствол поднял на турели.

И тут вдруг пронзительно закричала птица. Обыкновенная, лесная. И закричала она обыкновенно. И меня отпустило.

Фу-х…

Всё-таки, жизнь хороша, а мы победим. Мы их всегда били.

* * *

Утром от ночных страхов не осталось и следа, остались заботы.

— Говоришь, до Замка не добьёт?

— Иногда добивает, — уклончиво сказал радист, — по линии ущелье есть. Но не всегда. Да это и не важно, мы через репитер Дальнего сработаем.

Радиограмму решили отправлять Демченко, пусть думает, что с этим делать.

Хотя у Сомова, вполне проникшегося ночным рассказом Юрки, уже имелось готовое предложение:

— Попа сюда привезти нужно, — сказал он, машинально коснувшись рукой нательного крестика, спрятанного под пятнистым комбезом. — Пусть освящает, снимает всю эту гниль подшконочную.

— Молодец, — одобрил я. — Но, если и дальше так пойдёт, придется нам тебя, Мишка, производить в капелланы. Не навозимся попов.

— Знаешь, как подколоть, — хмыкнул Гоблин. — Поп меня скорее кадилом огреет.

Собирались мы недолго, выдвинулись быстро.

Если по прямой, то тут до побережья путь недолог, километров пятнадцать от силы. Только напрямик не получится, с юга путь преграждает длинная и глубокая расщелина, за которой местность каменистая, такие в лоб лучше не проходить. Поэтому группа начала движение, сразу забирая к западу.

Шли установленным порядком.

Сначала, продираясь через подлесок, мы медленно поднялись на лесистую возвышенность, откуда ничего не увидели, мешает густой лес. Относительно быстро миновали узкое и длинное нагромождение огромных валунов, словно бы выдавленных к побережью, в виде "стенки", гигантской лавиной, прошли мимо овальной выгоревшей поляны. Скоро звериная тропа стала похуже, под ногами камни и толстые корни. Но не настолько, чтобы у группы возникли проблемы, и не в таких местах проходили.

А вот скорость резко упала.

— Под ноги внимательней! — скомандовал Гоблин.

117